Мемориальный комплекс "Шауличи", около д. Звёздная, Волковысский район, Гродненская область

Мемориал "Шауличи" –  один из крупнейших памятников Беларуси, посвященный трагедии "огненных деревень", стертых с лица земли в годы Великой Отечественной войны. 

Во время карательной операции, утром 7 июля 1943 года, немцы расстреляли здесь 366 человек. Из них 120 детей, сожгли 77 домов. После этой кровавой расправы, деревня Шауличи, которую называют "младшей сестрой Хатыни", не возродилась. Память о трагедии была увековечена в мемориальном комплексе. 

В 1954 году был установлен главный четырёхгранный обелиск. На мраморных плитах обелиска высечены имена погибших. 

В 1956 г. установлена скульптура "Партизаны".

В 1975 г. на 2-х братских могилах установлено 2 обелиска с надгробными плитами.

В 2013 году, к 70-летию трагедии, были установлены новые гранитные плиты с именами невинно расстрелянных местных жителей, посажена Аллея Памяти.

В 2015 году, к 70-летию Великой Победы, памятник в Волковыске полностью обновили. Во время реконструкции было установлено более 40 деревянных срубов – символов сожженных домов, обелиск, гранитные плиты и памятные таблички с именами погибших жителей, заложена Аллея Славы.

На специальном постаменте, на высоте 3 метров, поместили бронзовый колокол, напоминающей о случившейся трагедии.

Произошло это на Яна, как в народе говорят. Началось все 6 июля. В тот день, на дороге Волковыск — Пески, недалеко от поворота на Шауличи, был обстрелян немецкий автомобиль. В результате, погибли немецкий доктор Мазур и его водитель. В ответ на это, немецкие власти приняли решение о проведении «акции возмездия». Была выбрана самая большая, из близлежащих деревень, - Шауличи.

Ночью населенный пункт окружили три цепи карателей. Задача стояла одна — никто из местных жителей не должен уйти. И они её выполнили.

На рассвете гитлеровцы начали выгонять людей из хат.  Собрали всех в центре, на     перекрестке двух дорог, и погнали в сторону новой двухэтажной школы, построенной в 1940 году. Перед школой сидел немецкий офицер.  В руках он держал списки местных жителей. Людей сверили, часть сельчан заперли в здании школы, часть — в большом гумне. Мужчин погнали в два конца Шауличей копать большие ямы. Мужики понимали, что живыми не выпустят никого, а ямы станут для них местом упокоения.

Со всех окружных деревень были собраны колонны подвод, управляемых местными жителями для перевозки конфискованного имущества. Проезжая по опустевшей деревне со стороны Бискупцов и Войтковичей к месту сбора, люди слышали лай ошалевших собак, рев домашней скотины, крики и плач запертых в гумне людей. Видели, как копают большую могилу. Слышали, поравнявшись со школой, как местные женщины затянули заупокойную песню…

Когда солнце поднялось над лесом и ямы были выкопаны, напротив них установили пулеметы и построились расстрельные команды. Людей стали выводить и методично расстреливать. Через полчаса 366 жителей Шауличей и окрестных хуторов, в том числе 120 детей, лежали в двух братских могилах. В одной (номер 5983) - мужское население деревни, в другой (номер 5984) — женщины и дети.

Вспоминает Анастасия Куделько.

Я и моя сестра, Мария, вышли замуж в один день, в начале 1942 года.Я — в Ятвезь, она— в Мочулино. Был праздник Яна. Когда я увидела пламя над Шауличами  и услышала, что горит деревня, то оставила полуторамесячного ребенка и бросилась к родным. Меня и сестру немцы не пустили в родную деревню. Всю ночь и следующий день дождь лил, как из ведра. Только на третий день он стих и жители соседних деревень решились подойти к Шауличам…
Они увидели страшную картину. Вместо хат — обгорелые трубы печей, одичалые куры, голодные собаки и две огромные, осевшие от дождя ямы с землей, пропитанной кровью. 

Казалось что вся земля шевелится, пытаясь дышать. У нас с Марийкой погибла вся наша большая семья -  13 человек.

Из воспоминаний Ивана Леонарда, жителя деревни Бескупцево.
…Утро выдалось теплым. Солнце поднималось радостно, освещая налитые колосья пшеницы, луга и длинную колонну подвод, двигающуюся по дороге из Бискупцев. 

Надо управиться быстрее, потому что дома ещё много работы. Я ехал впереди колонны и думал о беременной жене, которая ждала дома. Поднялся рано по приказу немцев - велели что-то отвозить на станцию. Однако, напротив хутора Василевских, нас остановил немец с автоматом. Колонна замерла. Все настороженно молчали, тревога охватила и молодых, и старых. Немец, на плохом польском, обратился к нам: «Есть тут у кого родные? Через час тут уже никого не будет...» Слезы хлынули из глаз, плечи затряслись. В голове никак не укладывалось: «Как это не будет?» Однако все тело как будто одеревенело. Со стороны Шауличей доносились крики, лай собак и мычание коров. Ожидание казалось бесконечным…
В деревне местных не было видно. На подворьях и улицах хозяйничали полицаи. Возле сарая Степана Рабаэля шевелилась группа шауличских. Они копали широкий и глубокий ров. Из ямы были видны только плечи самых высоких. Возле них стояли немцы с автоматами.  Двое устанавливали на краях рва пулемет. Подъехав ближе, я увидел лица людей — они были в крови. Среди тех, чей взгляд успел перехватить, был Иван Серебровский, его жена была из Бискупцев. Взгляды встретились. Серебровский поздоровался и выкрикнул: «Бывайте, ребята! Копаем себе могилу! Скоро все тут поляжем!» Грубый окрик фашиста и последовавшая за ним автоматная очередь прервала его. Я никак не мог оторвать взгляд от тела тезки, лежащего на дне рва, а гнедой упрямо тащил воз вперед.

Когда я поравнялся со школой, то услышал оттуда тихое пение. Сначала нескладное, а потом более дружное и громкое. Голоса женские и детские. Пели католическую заупокойную песню. Помимо воли Иван перекрестился.

Возле деревни Свинашки  мы соскочили с возов и сбились в группы. Кто-то рассказал, что был убит немецкий доктор, а отвечать приходится шауличским.
А при чем тут жители Шауличей, спросил я устаросты Свинашек?  Он ответил: потому  что это случилось рядом с деревней. Немцы мстят за Сталинград. Под Мостами две деревни сожгли, видно, дошла очередь и до нас.

В могилу падали расстрелянные, раненые и просто упавшие в могилу. Туда была сброшена одежда и овчины. Дальше фашисты пригнали сюда собранных с окрестных деревень мужчин и заставили их закапывать могилы. Невозможно даже представить, что эти люди испытывали в это время, ведь закапывали они, пусть и под дулом автомата, в землю не только убитых, но еще и живых людей.

Люди рассказывали, что земля на могилах шевелилась еще три дня. Правда, выжить все равно никому не удалось - выставленный немецкий конвой никого к могилам не подпускал.

После расстрела местных жителей, деревню ограбили – все шло на нужды оккупационных властей. Когда подводы, со скарбом шауличских горемык, покинули деревню, в ней «поселился красный петух». К вечеру от домов, хозпостроек и садов в Шауличах остались только остовы печей и дымящиеся руины.

На следующий день пошел сильный дождь. Наверное, так сама матушка- природа оплакивала безвинных людей.

Сегодня о большой и шумной, богатой во всех смыслах деревне Шауличи, нам напоминают лишь обелиски, две братские могилы, символические срубы на месте сожженных домов. Да еще колокол, разносящий свой набат на округу, которым туристические группы, посещающие мемориал, отдают свою дань памяти обо всех, кто навечно остался лежать в никогда более не возрожденных Шауличах.