Братская могила жителей деревни Пузовичи, д. Партизанская, Гродненский район, Гродненская область

Трагедия деревни Пузовичи (ныне Партизанская) произошла 14 июля 1943 г. В пять часов утра тишину нарушили моторы автомобилей, в которых были немцы и полицаи. Фашисты на ходу спрыгивали с машин, вытягивались цепью, окружая деревню. Гитлеровцы, кроме тех, что стояли в оцеплении, пошли по дворам. Они сгоняли в центр деревни всех жителей, после их разделили: мужчин закрыли в один сарай, женщин – в другой. Люди задыхались в сараях, и тогда открыли дверь. Бросились к выходу – по людям ударили пулеметы. А перед дверью были вырыты ямы. Кто попадал под пули, сразу падал в ямы. Остальных вытаскивали из сараев, стреляли в них – и сбрасывали в ямы на трупы. Стреляли так, хвастались потом полицаи, что стволы нагревались докрасна, вода в кожухах закипала. Те же полицаи рассказывали, гордясь своей «работой», что люди, пока их перебили, поседели. Матери закрывали собой детей. Мужчины пытались в отчаянии броситься на палачей.

А по деревне шли поджигатели с факелами. Они с улыбкой подкладывали пламя под крыши. Сухая солома вспыхивала. 

В тот день расстреляли более 500 человек деревни Пузовичи и окрестных хуторов.

Фашисты убили молодых женщин Марию Лозовик с полуторамесячным ребенком, Надежду Былец с двухмесячным ребенком. Не сжалились каратели над сиротами: Колей, Володей, Лидой Тулинскими, Шурой и Марией Пыксами, которых растили всей деревней.

Спустя неполный год, в июне 1944, отступая, гитлеровцы постарались замести следы преступления. Они снова окружили бывшую деревню. Раскопали могилы, трупы сбросили в кучу, облили горючей жидкостью, обложили дровами и подожгли.

В городе Скиделе говорили, что ямы в Пузовичах, наполненные трупами, засыпанные землей, долго шевелились, так как в них закопали раненых и еще живых людей.

По воспоминаниям уроженца и жителя деревни Пузовичи (ныне деревни Партизанская) Лапицкого Николая Андреевича (28 февраля 1983 года):

«Я, Лапицкий Николай Андреевич, 1930 года рождения, уроженец и житель деревни Пузовичи, а ныне деревни Партизанская.

Семья наша из пяти человек проживала на хуторе близко деревни Пузовичи. Отец умер в 1937 году, поэтому после его смерти вся тяжесть работ по хозяйству легла на плечи матери и нас троих братьев.

Семья наша была бедная, земельный надел составлял всего около трёх гектаров. Родители в большинстве ходили на побочные заработки на железнодорожную станцию Скидель, в лес на заготовку дров, строительство дорог и на отработки к князьям Четвертинским.

В деревне Пузовичи было немного больше 70 дворов, а количество населения, проживающего в деревне, я не помню.

14 июля 1943 года рано утром, когда ещё только светало, я выгнал пасти коров. Когда рассвело, я увидел, что деревня окружена немцами. Наш дом и ещё несколько домов в окружение не попали. Находясь на некотором расстоянии от своего дома, я увидел, что 15 вооружённых гитлеровцев шли в направлении нашего дома. Зашли в дом и тут же вышли, ведя под конвоем мать и трёх моих братьев. Их повели в сторону деревни. Через некоторое время слышны были выстрелы из автоматов и пулемётов. Криков я не слышал. После грабежа деревни, её подожгли. Хорошо помню, что эта зверская расправа над жителями деревни Пузовичи была осуществлена через день после религиозного праздника Петра и Павла, который отмечают верующие ежегодно 12 июля.

Наш дом тоже был сожжён. Я после гибели семьи проживал в деревне Лавно, которая располагалась примерно в трёх километрах от нашей деревни. Когда нашу территорию освободили от фашистов, я стал работать на сахстрое, то есть на строительстве первого Белорусского сахарного комбината, затем работал в колхозе, а с присоединением нашей деревни к совхозу, работаю в совхозе «Скидельский» плотником.

Являюсь коммунистом с 1960 года.

На месте сожжённой деревни Пузовичи первыми поселенцами были Иоскевич Филипп и Николай, Шостко Иван, Гурин Николай. Затем построил дом я. Иоскевич Николай первоначально жил в землянке.

Памятник жертвам фашизма в деревне Партизанская построен был приблизительно в 1955 году».

По воспоминаниям уроженца деревни Лавно, жителя деревни  деревни Партизанская  Волчкевича Николая Леонтьевича, 1925 года рождения (запись 1983 года):

«14 июля 1943 года была зверски уничтожена деревня Пузовичи и хутора Константиново гитлеровским гестапо.

Жителей собрали в два сарая. В один мужчин, в другой — женщин с детьми. Выкопали мужчины две могилы, гитлеровцы выводили по несколько человек и стреляли с автоматов, а потом так же убивали женщин с маленькими грудными детьми. Чудом остался жить Лапицкий Николай Андреевич. В этот день он пас коров и не попал в окружение гитлеровским гестапо. Колодецкий Сергей был ранен в руку и пролежал до позднего вечера, потом вылез из могилы и пополз в рожь. Так он остался в живых.

На хуторе Константиново было 6 домов, 3 дома на хуторе Эйсмонты: 1 дом Дымоновских, 1 дом Терешко, 1 дом Мышко. В деревне Пузовичи было 73 дома, всего 487 человек. 

Причина гибели до сих пор не установлена. После того, как сожгли деревню Пузовичи и хутора Константиново, была повреждена связь в лесу «Загалино», возле деревни Пузовичи был убит полицай Мозолевский Константин. Мать и сестру его тоже убили, а хутор, который находился вблизи деревни Пузовичи, примерно в 1,5 км, сожгли. Был пущен под откос санитарный поезд между деревнями Хвойняны и Черлёна.

Шли разговоры, что всё это произошло через полицая Ошурко, так как убили его родственника из деревни Пузовичи. Но причины гибели жителей деревни Партизанская точно никто не знает».

По воспоминаниям жительницы г.Скиделя Клименко Надежды Яковлевны (запись 21.02.1983):

«Я, Клименко Надежда Яковлевна, жительница города Скидель, улица Красноармейская, дом 36.

Мы сидели дома. Вечером услышали такой выбух, что дома у нас тряслись стены, это спустили поезд под откос. И через несколько часов каратели оцепили деревню, и началась расправа.

Это было 14 июля 1943 года. Ночью окружили деревню Пузовичи, согнали всех людей. В один сарай женщин, в другой - мужчин. С домов всё повытаскивали, живину угнали. 

Мой отец, Севрук Яков Иосифович, ездил в качестве извозчика, чтобы все нажитые людьми вещи увезти в Скидель немцам. 

В деревне Пузовичи жила моя сестра Скворнюк Ольга Яковлевна с мужем Скворнюком Даниилом. Они погибли». 

По воспоминаниям жителя деревни Партизанская Иоскевича Филиппа Васильевича (запись 1983 года):

«Я, житель деревни Партизанской, Иоскевич Филипп Васильевич, вторым построил дом в этой деревне после того, как сожгли её фашисты. Первый житель - Иоскевич Николай. Дом этот имел в то время вид землянки. Я выкопал яму и сверху накрыл её соломой. Так я жил в этой землянке с 1945 года по 1947 год. В 1947 году я начал строить дом. В 1947 году я перешёл жить в новый дом.

Работал я на железной дороге до 1949 года. С 1949 года – во вневедомственной охране.

Вспоминая тяжёлые годы последних дней войны, мне особенно в памяти остался год 1943-й, Год кровавый. Немцы согнали всех жителей деревни в два сарая: женщин с детьми в один сарай, мужчин - в другой. Всех было примерно человек 500. Возле сараев выкопали ямы на 20 метров длины и 2 метра ширины и сделали только небольшой проход. Как только открываешь дверь сарая, сразу падаешь в яму. Меня заставили вывозить имущество из домов в деревню Лавно. Людей живьём толкали в ямы, стреляли, многие падали живыми и их закапывали. Стоны, крик детей, последние вздохи … Но ничто не могло тронуть гитлеровских палачей. Когда всё имущество вывезли в Лавно и Скидель, деревню сожгли. Ни один дом не уцелел. Деревни не стало.

После войны на месте пепелища и развалин люди стали строить новую деревню. Я - второй житель этой деревни. Жители с разных мест строили свои дома в этой деревне. За год было построено уже примерно 6-8 домов. С каждым годом деревня увеличивалась. На месте сожжённой деревни Пузовичи выросла новая деревня Партизанская».

По воспоминаниям жительницы г.Скиделя Серкиной (Чеботаревич) Любови Константиновны (запись 1983 года):

«Я, Серкина (Чеботаревич) Любовь Константиновна, проживающая по адресу: город Скидель, улица 17-го сентября, дом 3, вспоминаю об издевательстве немцев в 1943 году над населением деревни Партизанская.

В июле 1943 года, число точно не помню, под вечер прошёл немецкий поезд, послышался взрыв, был виден дым. Поезд двигался по направлению к востоку. Позже мы узнали, что был взорван поезд. Вечером Солтас заказал, чтобы на следующий день, когда будет ещё темно, все жители города Скидель и окружающих деревень собрались около месариата с повозками и пешие мужчины с лопатами. 

Люди собрались, когда было ещё темно. Тогда войт объявил: «Вы знаете, чего Вас собрали? Пойдём бить бандитов, которые перевернули поезд».

Поезд перевернули около деревни Хвойняны в лесу. Лес этот протягивался до деревни Пузовичи, которая в настоящее время именуется деревней Партизанская. Немецкие машины к месту происшествия поехали ещё раньше, чтобы застать население деревни Пузовичи на месте. Немцы почему-то сразу не поехали в деревню Хвойняны, а приехали в деревню Пузовичи, так закомандовал начальник немецкой полиции Ошурко. Поскольку он был местным, он знал, что ещё при поляках в деревне Пузовичи была развёрнута подпольная работа. Вместо того, чтобы поехать на место происшествия, где был перевёрнут поезд в деревне Хвойняны, немцы приехали в деревню Пузовичи, жители которой не были причастны к данному происшествию.

Была окружена деревня Пузовичи со всех сторон немцами. Другие немцы пошли по домам заказывать населению, чтобы люди шли на собрание. Было приказано женщинам с детьми собраться в один сарай, мужчинам - во второй. Когда люди собрались в сараи, немцы закрыли людей на замок в сараях. Тогда люди, которые находились в сараях, поняли, что это не собрание. 

Тогда немцы пригнали людей с лопатами, обмерили площадь возле сараев, и принялись люди копать ямы. Вырыли ямы. Через щёлки сараев люди видели, что творится вокруг. Они поняли, что их ожидает смерть. Тогда женщины спели святую песню и стали прощаться одни с другими. 

Стали выводить немцы по 20 человек из сарая. Немцы закомандовали прыгать в яму людям живьём. Люди прыгнули живьём в яму. Немцы пустили очередь из пулемёта по людям, присыпали немного землёй. Когда женщины поняли, что выводят по 20 человек, они стали садиться кучками по 20 человек с родственниками. У кого не было родственников, садились с чужими людьми. Одна женщина видела, как выводили её мужа, у неё получился разрыв сердца. И восемь детей, которые понимали, что их ожидает, получили разрыв сердца. Это мне рассказывала женщина, которая приходилась сестрой мужчине, жена которого получили разрыв сердца. Девичья фамилия этой женщины, которая мне рассказывала, была Скворнюк Ольга. Когда очередь дошла до её родни, она предъявила немецкий паспорт, что она является в данный момент жителем г.Гродно и работает на какой-то работе у немцев и фамилия по мужу Козловская. Её не отпустили. Тогда она осталась ещё в сарае. А мужчин в свою очередь выводили в отдельную яму. В том числе был муж Козловской. Когда прыгнул в яму, он предъявил немецкое удостоверение, что он является жителем г.Гродно и работает на какой-то работе у немцев. Тогда его отпустили. Когда его отпустили, он сказал, что в сарае находится его жена. Тогда её отпустили. 

Когда он прыгнул в яму,несмотря на то, что каждую партию присыпали землёй, то по его словам, земля двигалась. Затем немцы засыпали людей сами, а тех людей, которые рыли ямы, послали увозить из деревни Пузовичи скот в имение Лавно. Люди с повозками загружали всё богатство из домов деревни Пузовичи и по приказанию немцев везли в город Скидель в немецкую полицию. Лучшие материальные ценности были розданы немецким приближённым, остальная часть продана людям.

В том числе погибла моя сестра, муж сестры и двое детей. Фамилия моей сестры Стальбовская Ольга Константиновна, её муж - Стальбовский Иосиф Александрович. Их сын девяти лет, по имени Ваня, и дочка четырёх лет, по имени Люба. 

Когда все ценности были вывезены из деревни Пузовичи, деревня была сожжена. Когда деревню подожгли, прилетел немецкий самолёт, покружился над деревней, посмотрел: выполнено ли задание. Тогда на могилах был поставлен караул на трое суток.

Когда я со своими родителями узнала, что жителей деревни Пузовичи убивают, я пошла в деревню Пузовичи. Думала, что застану кого-нибудь в живых. Мне не верилось, что немцы могут убивать женщин и малолетних детей ни в чём не повинных, поскольку такого чудовища мы до сих пор не слышали. Когда я шла в деревню Пузовичи, вся дорога была загружена повозками и вещами, которые везли в полицию. Вещей было очень много, поскольку деревня Пузовичи была не малая. Мне сказали, что в деревне полно немцев, всё сжигают, стоит караул, и если я пойду туда, то оттуда могу не возвратиться, немцы могут убить. Я возвратилась, так как пожалела своего маленького ребёнка, который остался дома. В это время отец мой находился на мельнице. Когда он узнал о случившемся, его привезли домой без сознания. 

Я пошла в полицию посмотреть в то время, когда продавали вещи. Мои многие вещи находились у сестры, так как с первого дня войны мой дом был сожжён. Я хотела увидеть свои вещи, не так свои, как вещи мужа. Поскольку мой муж был офицер, была там парадная форма и гражданские костюмы. Но я увидела только две вещи сестры. Хотела купить, так как хотела сохранить память о сестре. Я увидела, что эти вещи покупает мой сосед, по тому времени. Я попросила уступить эти вещи, предложила заплатить ему большую сумму, чем он уплатил. Но он не согласился и сказал об этом жандарму. Жандарм меня в присутствии людей побил и посадил в камеру. Лишь вечером меня отпустил начальник полиции, когда узнал за что сижу.

В деревне Пузовичи погибло в то время 650 мирных жителей. Когда отступали немцы, чтобы скрыть свои следы преступления, они взяли пленных, открыли эти ямы и сожгли трупы. Всё зарыли в мужскую могилу, где были похоронены одни мужчины, на участке моей сестры. Узнали об этом после того, как приезжала комиссия, после освобождения от фашистско-немецких захватчиков.

Моя мать после всего случившегося чувствовала себя очень плохо, больше болела, чем ходила. О болезнях я рассказывать не стану, поскольку это была моя мать. Я её оставить не могла, я считала, что мужа демобилизуют, но его послали учиться дальше, поэтому я разбила всю свою молодую жизнь».

По воспоминаниям Баранова Ростислава Михайловича (жителя г.Минска, ул. Фанипольская, д.16/3), (запись 09.01.1984):

1. Крушение поезда под д.Черлёна.

Здесь необходимо осветить перед этим событием крушение немецкого поезда под деревней Черлёна, где грозила расправа от немцев деревням Дубно, Черлёна, Княжеводцы и другим близлежащим. Опыт этих людей о расправах и готовил настороженность, где немцы знали, что их они не «накажут». Жители этих деревень всегда были, так сказать, начеку. Поэтому фашисты, пользуясь практикой заложников, цинизмом и докладом перед своим вышестоящим начальством, злодейски неожиданно решили расправиться с той деревней, которая никогда не ожидала такого зверства. Жертвой для этого послужили Пузовичи.

Здесь необходимо осветить данное мне указание моего хозяина Чеботаревича Ивана, что, мол, завтра я должен поехать куда-то на его подводе. Мне эта езда очень не хотелась, однако отговариваться было бесполезно, поскольку я у него работал, как ученик сапожника. Было моё раздумье, что что-то к нехорошему, и так далее.

Раннее летнее утро 1943 года, формирование конного обоза на Скидельской площади (съезд подвод, раздумье всех возчиков …).

Следование конного обоза под надзором полицаев в сторону Пузовичи, неоднократная остановка и снова троганье, и самое главное, что все возчики, в том числе и я, были очень понурыми и в догадке того, куда едем? Никто ничего не знал до последнего времени.

Сбор всего конного обоза за мостиком речушки Довжица. Здесь все мы поняли, над кем будет расправа и для чего приехали. Конный обоз очутился между двумя кольцами цепи: первое кольцо - это оцеплённые жители деревни Пузовичи, согнанные в два сарая; второе кольцо - это в лесу цепь немецких солдат (видно, как защита ихних мракобесов, которые должны были расправиться с жителями деревни Пузовичи). Здесь мы простояли около 1-1,5 часов. За это время было слышно беспрерывное мычание коров и других животных, согнанных к этому времени на край реки Довжица, а также периодическое (чередуясь по времени) строчание немецких автоматов.

Это строчание автоматов к нам и доносилось, как зверство и расправа. Все, погружённые в свои мысли, беспомощно ждали чего-то. Лично я очень боялся за то, чтобы не впасть в обморок (очень болело сердце и душа).

Здесь необходимо осветить принуждённое рассредоточение всех подвод, чтобы всё лучшее брать из домов на подводы и быть готовыми обратно выстроиться в обозную цепь на вывоз имущества. Лично я стремился к тому, чтобы загрузить воз всяким мебельным хламом, лишь бы было видно, что не пустая подвода. Общее состояние было, как всё равно человека, психически вышедшего из равновесия, когда накапливается жажда ненависти и мщения, и в то же время, будучи беспомощного.

Пользуясь моментом и не совсем тщательным присмотром полицаев (а к тому времени все люди были побиты и присыпаны в одной или двух, я уже не помню, ямах), я решил заглянуть в один из сараев, где их сгоняли. Думал, может кое-кто, по случайности, где как-нибудь спрятался или ранен и нуждается в помощи, чтобы помочь. Однако сарай оказался пустым, только несколько соломенных петель висело по балкам, видимо некоторые жертвы, прежде чем пойти в яму и быть расстрелянными решили повеситься.

Здесь необходимо осветить выстроенный конный обоз, движущийся в сторону Лавно. Мрачность возчиков, рычание всего гонящего скота (коров, свиней, коней, коз и так далее). И самое главное: сопровождаемые ярким пламенем и большим клубком сплошного черного дыма мы удалялись от горящей деревни Пузовичи.

В этом вопросе необходимо затронуть мой убитый приезд с пустой телегой к Чеботаревичу Ивану во двор. Распряжка всей конной утвари, полный короткий рассказ хозяину о происшедшем, короткое время придти в себя и обратно стать за свою ученическую сапожную работу. Здесь необходимо подметить неожиданно остановившийся фашистский автобус с бандитами напротив окна, в сторону Гродно. Где «работнички» протирали свои потные лица носовыми платками, как всё равно после большой физической работы. И действительно, они сделали «большую» физическую работу. Уничтожили всю деревню нипочём неповинных людей. Здесь следовало бы осветить яркую беспомощную ненависть с моей стороны, где я до необъяснимой злобы ненавидел их, всякие мысли начали лезть в голову и всё бесполезно, всё беспомощно».

Деревня Пузовичи, дважды сожженная, «похоронена» в Хатыни. После войны деревня возродилась. И назвали ее Партизанская. В 1964 году на месте братской могилы был установлен памятник. В братской могиле похоронено 650 человек (403 известных, 247 неизвестных). Возле дороги стоят красавицы-ели, тихо шепчутся между собой березы у памятника. 

Ничто не напоминает о той ужасной войне, которая принесла беду деревне Пузовичи.